Нейрофричество. Письмо ученому соседу: Невзоров и его сложные отношения с физикой.

...я вижу хорошее мышление, хорошие знания, но у Льва Ландау или у Зельдовича, или у Харитона, или Сахарова или Файнберга я наблюдаю тоже самое ,но их фамилии никто не знает. Хокинг известен исключительно из-за своей болезни, если бы он был обычным астрофизиком, то, вероятно, он издал бы пару работ, но такой супер фигурой бы не стал. Сейчас мы уже не можем отделить медийное и научное в его отношении.
(...)
Понимаете, в свое время Большой Взрыв был принят только как удобная математическая модель, как некая очень условная точка отсчета начала определенных событий. Я, разумеется, не склонен считать, что Большой Взрыв был точкой отсчета, потому что уж слишком совершенное событие, уж слишком имеющее далеко идущие последствия и великолепно организованное, сложно предположить, что не было какой-то эволюции до Взрыва. Скорее всего этому событию предшествовали триллионы, квадриллионы событий подобного рода, и представить, что только одно из них увенчалось успехом довольно сложно, как сложно было бы глядя на трилобита решить, что именно с него то все и начало. Нет, дорогие мои. И я даже не говорю о Темной Материи, поскольку по поводу этой штуки существует 30 или 40 великолепных противоположных диаметрально взглядов, все они хороши, пусть по этому поводу бодаются астрофизики, мне гораздо важнее сам принцип, и он тут понятен. Мне достаточно открытие Пензиаса и Вильсона, что да, действительно, этот разлет продолжается, мне достаточно открытие Хаббла, который еще раз это повторяет. Кроме того, не забывайте, что у Большого Взрыва тяжелая судьба, он угодил в медийное пространство, и с каждым годом становится все красочней, примерно как ягодицы Памелы Андерсон, все гламурней, он качует не только по научным изданиями, но и по популярной белиберде, по дамским журналам, и он все краше и краше, и все догматичней и догматичней. И даже умнейший Хокинг, и тот недавно изрек в отношении Большого Взрыва абсолютно догматические распоряжения, типа того, что все, что было до него и разгадывание этого является не научным. Поэтому надо понимать, что Большой Взрыв, увы, поскольку одной ногой обречен жить в медийной реальности, и только одной ногой в реальности подлинно научной, конечно, стал очень уязвим, но придумать более логичное, пусть и условное объяснение пока трудно.


И тут же:
"Вы можете быть сторонников идеи стабильной Вселенной, религиозных представлений или каких-нибудь других, просто удобнее Теории Большого Взрыва пока нет.

Хотя там есть такое количество черных дырок — хотя бы начиная с исчезновения температуры планка, вот она была, квадриллионы градусов, и вдруг бац, и она куда-то исчезла. А куда исчезла эта температура? Все объясняют — Вселенная остывала, потому что она расширялась, но это не объяснение, это противоречит термодинамике. Но меня такие зиящие дыры никогда не смущали, потому что, даже если из книги вырвано половина страниц, то я для себя довольно легко воссоздаю, а что же на тех страницах было.
(с. А.Г. Невзоров)

Философия. Наука. История. Культура. Этика. Позитивистский культ Огюста Конта.

*в тему круговых проблем вокруг критиков теории большого взрыва, не явлющихся при этом ни дилетантами, ни некомпетнтными долбоёбами*

Лаура Мерсини-Хоутон(которую большинство любителей научпопа помнят по фильму БиБиСи "Что было до Большого взрыва?" как предложившую простое, элегантное, математическое решение проблемы низкой энтропии начальных условий вселенной, позволившей ей приобрести столь впечатляющий креационистов и нейрофриков нынешний вид цветущей сложности, которая интуитивно кажется с антропной позиции невероятной без привнесения идеального организующего ,самосознающего начала)

Популярно на пальцах в картинках(на аглицкой мове) можно лицезреть изложение тут:
http://www.umich.edu/~mctp/SciPrgPgs/events/2013/CAP13/PresentationFiles/Mersini-Houghton.pdf

А чтобы понять, Куда Уходит Температура, можно почитать Иродова. У него учебники няшные:)

В одном из интервью, когда её спросили, кто же у неё самый любимый философ, она называла раннего позитивиста Огюста Конта.
Он нравился ей в силу того, что в одной из самых редко читаемых его книг, о природе, Конт философски обосновывает и приходит к необходимости множественности миров.

А Лаура Мерсини-Хоутон в этом отношении - одна из защитниц именно Мультиверсума, несмотря на связанные с этим сложности.

Мне же любопытным показалось, что Конт ведь был одним из тех,кто пытался создать религию, основпнную на культуре научного мышления в его позитивистском варианте(что позже пришлось критиковать Хайеку, в связи с последовавшим в середине 20 века засилием "фошыстов" в социальных экономических науках, которые прикрывались , к сожалению, именно крайним позитивизмом, крайним сциентизм, крайним стремлением вывести экономику с этической опоры на реальность, социосенсорно представленную в чувствах и переживаниях, имеющих общечеловеческий характер, заданный нашей преимущественной однородностью как вида, при редких, исключительных случаях патологии)

Я им никогда специально не интересовалась в силу обширного когнитивного гэпа в истории социологии:)
В итоге в ходе своего личного развития отвелосипедила нечто, что очень напоминает его обществнно-этическую позицию.

Что, впрочем. служит подкреплением моего убеждения в том, что философия при всей слабополезности в научном отношении, тем не менее является "прививкой" от идеологии и от потери времени, на восмоздание конструктов, показавших свою слабую жизнеспособность, краткосрочную конкурентоспособность и противречивую этическую согласованность.

Интересно, что и у меня самой в моей социализации, как и у Конта, идет последнее время тенденция к опоре на предпринимателей и ученых в первую очередь и какое-то органическое, бессознательное, коренящееся на стыке шизоидного и эпилептоидного радикалов отвращение к "гуманитариям", популярным актёрам, публицистам, журналамёрам, певцам и литераторам с плохо организованными истероидными и нарциссическими механиками, которые претендуют заместить и вытеснить из этой ниши, из фокуса общественного морального поля истинную интеллигенцию.
Рорти пытается в этой связи, с леволиберальной стороны, все-таки протащить некоторые механики мимо радара, обвиняя позитивистов в "метаизичности", не осознавая, что он сам(по Конту) и является метафизиком и тормозит, тем самым, дело, служа в положительном смысле лишь критическим либеральным противовесом к биологическому марксизму "деннетовского типа")

Но Конт подошел к делу масштабнее и кропотливее.

Мне интересно в этой связи понять, что помешало тогда реализации фэндома, построенного с поправкой на заданную Контом модель. Подозреваю, что случившийся тогда "эго-обвал" Конта в сторону коллективизма, отказ от здорового эгоизма, но далеко не только он.

У шизоидов ,пытающихся "построить свой нейросоц", такой обвал слабой эго-идентичности под весом Супер-Эго , под его Идеальным Трансцендентальным Гуманистическим Сиянием, возникает регулярно и по своему самадхическому опыту могу вынести, что это служит целям, обратным данной, хотя может очистить часть психической травматики, блокирующей познавательные процессы и процессы социализации.

В этом плане, наверное, хорошо читать Конта в связке с Хайеком, Рорти и Поппером и пытаться выйти в их наложении на нечто более устойчивое и жизнеспособное, что стоило бы защищать, в том числе на уровне силы, если ситуация не оставит никаких иных выходов.


Отсюда:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Позитивизм_Огюста_Конта

Социология Конта (создание термина - его заслуга) также и теоретическая наука, которая включает в себя и политэкономию, и часть психологии.

В основу этой науки Конт положил заимствованный у Сен-Симона (начинал у него как секретарь[1]) закон трёх стадий. Умственное развитие человечества (как и отдельного нормального человека) в его различных возрастах последовательно проходит через три общих состояния:

В первом — теологическом — человек, в силу преобладающего здесь воображения, представляет весь мир явлений по аналогии со своей собственной деятельностью (антропоморфно). Он олицетворяет предметы и явления природы, видит в них произвольные действия индивидуальных существ или богов (населяет мир богами, духами и т.д.).

Во втором состоянии — метафизическом, где преобладает отвлеченное, формальное мышление — воображаемые боги вытесняются понятием общих сущностей, первопричин и целей, к которым сводятся отдельные явления (объяснение окружающего мира - за счёт вымышленных абстрактных сущностей, якобы скрывающихся за явлениями).

Третье, позитивное состояние ума выражается в научном мышлении. Здесь вымыслы теологии и метафизические отвлеченности заменяются познанием действительных законов природы, то есть постоянной фактической связи наблюдаемых явлений в их сосуществовании и последовательности (отказ от поисков сущностей, попыток проникнуть в природу вещей, переход к научному познанию на основе опыта, наблюдению, описанию явлений).

Позитивная философия, по Конту, есть только обобщенный и приведенный в систему здравый смысл (le bon sens généralisé et systématisé).

Её характерными чертами, в отличие от теологии и метафизики, являются:

объективность, так как она подчиняет мышление его предмету, а не наоборот

реальность, так как сам предмет её есть всегда наблюдаемый факт, а не вымысел воображения или логическая абстракция

достоверность, так как все утверждения поз. философии, относясь к фактам, всегда могут быть проверены фактически

точность, так как математика, будучи основой всей системы, всегда остается нормой истинного познания

органичность, так как эта философия не противопоставляет своих идей действительной жизни — как это делает метафизика в своих безусловных требованиях, критически разлагающих и разрушающих действительность, — а смотрит на себя как на органический продукт, естественное продолжение или восполнение действительного хода вещей

относительность, поскольку все явления познаются здесь не в своей абсолютной сущности, недоступной человеческому уму, а в своём действительном отношении к нашему организму и взаимоотношении между собой

полезность -
В то время как вымышленные предметы и пустые абстракции по необходимости остаются бесплодными, положительное познание явлений в их действительной связи позволяет нам предвидеть события и до некоторой степени распоряжаться силами природы.

Позитивная стадия представляет, таким образом, окончательное состояние человеческого ума, тогда как теологическая имеет лишь предварительное, а метафизическая — лишь переходное значение.

В общей истории человечества каждая из этих стадий представляет сложный процесс развития, в котором различаются отдельные периоды, или фазисы.

Теологическое состояние начинается с фетишизма, то есть с признания всех предметов одушевленными. Это есть первое обобщение, с которого начинается умственный прогресс. Первоначально человеческий ум находился в безвыходном круге, вследствие недостатка в наблюдениях: без них невозможно прийти к правильным идеям, но, с другой стороны, без правильных идей невозможно успешное наблюдение.

Из этого круга впервые ум выводится грубой теологической гипотезой фетишизма, которая дает толчок мысли и объединяет до некоторой степени как мир явлений, так и отдельные умы.
Когда в звездопоклонстве фетишами становятся небесные тела, правильность их движений дает новый могучий толчок духу наблюдения и обобщения. Этим обусловлен переход ко второму теологическому периоду — многобожия (политеизм); здесь хотя ещё остается множественность сверхъестественных деятелей, но эта множественность перестает быть неопределенной, как в фетишизме, а сводится к определенному и притом все более и более сокращаемому числу богов; вместе с тем является идея необходимости или судьбы, предваряющая принцип неизменных законов природы. В период политеизма человечество выходит из того дикого общественного состояния, в котором оно находилось в эпоху фетишизма.

Является разделение труда и соединение трудящихся (кооперация), выделяются специальные органы власти — светской (военные предводители) и духовной (жрецы и прорицатели). Образуется институт рабства, необходимый для первых культурных работ. Дикие фетишисты убивали своих военнопленных, более образованные и предусмотрительные политеисты пользуются ими как рабами. Стремление к собиранию и сосредоточению разрозненных сил ведет к слиянию светской и духовной властей в одних руках; это — также характерная черта второго периода. Конт различает три главные вида политеистической культуры — теократический в Египте, «духовный» в Греции и «социальный» в Риме.

Значение древней философии состояло в том, что она разложила политеизм и подготовила торжество монотеизма, наступающее с появлением христианства. Историческая заслуга христианства, по К., заключается, кроме утверждения монотеизма, главным образом в создании духовной власти, независимой от светской. С этой точки зрения он приписывает огромное значение папе Григорию VII. Римский католицизм, как социально-политическую систему, Конт считает величайшим доселе созданием человеческой мудрости. Непреложный авторитет папы в делах веры и нравственного учения (infallibilitas) он (за 40 лет до ватиканского собора) признает логически необходимым завершением этой системы и здравым социальным принципом.

Разложение монотеизма и конец теологической стадии вообще были подготовлены борьбой между духовной и светской властью, затем деятельностью ума, возбужденной самим монотеизмом, но порождавшей враждебные ему ереси, и наконец, возникновением самостоятельного естествознания.

Здесь уже заключалось начало позитивной стадии, но для полного перехода человечеству необходимо было пережить критическую или метафизическую стадию, решительно выраженную в протестантстве, продолженную деизмом и кульминационного своего пункта достигшую во французской революции, которая, по терминологии К., была произведена «метафизиками».

Преобразование цивилизации в позитивном смысле обусловлено в особенности развитием промышленности и науки, на которых основана организация управления в нормальном обществе.

В теологической стадии светская власть принадлежит военным, а духовная — жрецам; в метафизической стадии главное значение в практических делах переходит от военных к законникам и юристам, потом специально к адвокатам, а в делах духовных — от священников к отвлеченным мыслителям (метафизикам), потом к литераторам и публицистам.

В обществе, основанном на позитивных началах, руководство практическими делами и материальными интересами должно принадлежать промышленному классу и его главным представителям (Конт разделял промышленный класс на 4 разряда: банкиры, торговцы, ремесленники и земледельцы), а нравственный авторитет должен представляться учёными, точнее — позитивными философами, как выражающими высшую, окончательную степень в духовном развитии человечества.

Сами науки, по К., лишь постепенно и неравномерно достигают позитивного состояния. Срок его наступления для каждой области знания соответствует её месту в иерархии наук. Ранее всех других положительной наукой стала математика: здесь только символика чисел и пифагорейская идея числа, как истинной сущности вещей, напоминают пережитые стадии.

За математикой последовала астрономия, приведенная в положительное состояние Коперником и Кеплером, хотя последний ещё верил в звездных духов и занимался астрологией. В XVII в., благодаря Декарту и Галилею, позитивной наукой стала физика, хотя ещё до сих пор в ней находят себе место метафизические идеи о таких сущностях как теплород, эфир и т. п. Химия, после долгого периода алхимических бредней, вошла в позитивную стадию только в конце XVIII в. (Лавуазье), но и до сих пор находится ещё в крайне несовершенном, эмпирическом состоянии.

В биологии, несмотря на обилие фактических исследований, научный дух до сих пор ещё не изгнал метафизическую идею жизненной силы.

Последнее и главное торжество позитивной философии состоит в создании социологии, то есть в сообщении научного характера общественным и политическим доктринам, которые до сих пор составляют излюбленное поприще метафизиков и литераторов. Исполнение этой задачи замыкает курс человеческих знаний, сообщает им необходимое единство и всеобщность и через это позволяет науке стать на место теологических и метафизических систем.

Но этим не ограничивается завершительное значение социологии: из всех наук только та, которая имеет своим прямым предметом само человечество, может дать основание для правил нравственного и политического действия. Здесь упраздняется давнее разделение и противоречие между естественной и нравственной философией; нравственность выводится из положительного изучения действительной природы человечества и законов его развития.

Таким образом положительная философия, завершенная созданием социологии, должна стать основанием положительной политики, которую Конт и возвещает как предмет нового и самого важного своего труда.

Но уже в «Cours de philosophie pos.» он дает некоторые практические указания. Чтобы ускорить и упорядочить окончательный переход зап. народов от метафизической анархии умов к позитивной организации, он предлагает основать в Париже предварительное духовное правительство или западный позитивный комитет, состоящий из 30 единомышленных ему учёных (8 французов, 7 англичан, 6 итальянцев, 5 немцев, 4 испанца).

Научное знание должно иметь предметом только человечество, а внешний мир — лишь как среду, в которой развивается человечество; поэтому следует изучать законы лишь тех явлений, которые могут иметь определенное влияние на человечество; отвлеченный теоретический интерес или любознательность исключается (Конт решительно отвергал, например, изучение неподвижных звезд, ограничивая позитивную астрономию одной нашей солнечной системой).

Как предмет научного знания должен непременно иметь отношение к человечеству, так и само знание во всех своих частях и на всех своих степенях должно рассматриваться как необходимое произведение нашего нераздельного, личного и собирательного духовного развития, в его различных фазах.

Человек, отдельно взятый (неделимое), есть только зоологическая абстракция, как в статическом, так и в динамическом отношении: действительное существование в умственном и нравственном порядке принадлежит только человечеству.

Эта идея человечества, как действительного целого, составляет вершину позитивной философии Конта.

Сначала (в IV т. «Cours de philosophie pos.», он формулирует её осторожно, не покидая научной почвы. Человечество, как реальное единство, представляется лишь в процессе образования, как имеющее осуществиться в будущем.

Но в заключительных главах «Курса». К., признавая индивидуального человека пустой абстракцией, полноту реальности переносит на человечество, которое тут является уже действительным организмом. Оставалось, для последовательной мысли, только признать за этим великим организмом единую душу, что К. и делает вполне решительно в своей «Системе позитивной политики».

«Система позитивной политики»

Первая глава этого соч. обозначена как «общая теория религии или позитивная теория человеческого единства».

Главный предмет поз. религии, вместо Бога, есть человечество как единое и истинное Великое Существо (Le Grand Être).
Это существо обладает и внешним, и внутренним единством.

Внешнее или объективное единство выражается в органической невольной солидарности живущего на земле человечества как в его статическом, так и динамическом существовании, обусловленном общим порядком внешнего мира.

Признавать это внешнее единство и этот мировой порядок и подчиняться ему — составляет позитивную веру.

Внутреннее, субъективное единство или душа Великого Существа образуется единением любви с ним и между собой всех индивидуальных душ, прошедших, настоящих и будущих, составляющих элементы истинного человечества не всей своей случайной эмпирической действительностью, а лишь той стороной своей жизни, которая в них была, есть или будет достойна Великого Существа.

«Отныне все наше существование, индивидуальное и собирательное, будет относиться к этому истинному Великому Существу, которого необходимые члены — мы сами; на него должны быть обращены наши размышления — чтобы познавать его, наши чувства — чтобы любить его, наши действия — чтобы служить ему». Не все люди входят в состав Великого Существа; человеческие паразиты, живущие только на счет других, а не для других, исключены из него; зато облагороженные и полезные животные, без которых земное человечество не могло бы поддерживать своей материальной жизни, имеют часть свою в Великом Существе.

Каждый индивидуальный элемент этого Существа проходит через два последовательные существования: прижизненное или, по терминологии К., объективное, когда он прямым, но преходящим образом служит Великому Существу, и посмертное или субъективное — вечное, поскольку его служение пребывает в своих результатах и сам он — в памяти потомков.

Чем далее идет развитие человечества, тем больше элементов переходит в субъективное, вечное и достойное существование и тем более живущее меньшинство должно подчиняться большинству отшедших: «мертвые управляют живыми».

Другими словами, истинный прогресс состоит в том, что судьба живущих людей все более и более определяется высшей совершенной и независящей от них волей.

Критический дух или безусловные требования доказательств (les appels absolus à la demonstration), стремясь к преобладанию индивидуального рассуждения над собирательным разумом, составляют бунт живых против умерших.

Позитивная религия заменяет теологию — социологией, теолатрию (богослужение) — «социолатрией» или культом человечества, наконец, теократию — «социократией», или организацией общества на основах совершенной и всеобщей нравственной солидарности.

Учение позитивной религии сводится к истинной морали. Это нравственное учение (как и связанные с ним культ и политика) основываются на «субъективном методе» К.

Если бы человек имел только умственные способности, то он мог бы ограничиться объективным методом и его высшим созданием — положительной философией.

Но в человеке существует и первенствует другая сторона, аффективная и деятельная — сердечное чувство и воля, в которых начало и конец его жизни, тогда как умственной или познавательной способностью определяется только область средств. Сердечная сторона человеческого существа представляется по преимуществу женщиной, и самому К. значение этой стороны открылось лишь благодаря встрече с достойным воплощением вечно-женственного начала. Объективный метод ведет от внешнего мира к человеку, как теоретически обусловленному этим миром — в науке и позитивной философии; субъективный метод из глубины человеческой души ведет к внешнему миру, как практически определенному чувством и деятельностью человека — в позитивной религии и политике. Истинная нравственность имеет религиозный характер, поскольку она внутренне объединяет отдельного человека с целым человечеством, утверждая первенство сердца над умом, преобладание симпатических или социальных инстинктов над индивидуальными и господство альтруизма над эгоизмом. Заменив психологию френологией Галля, К. тут же искал основания и для своей морали. Разделив мозг на 18 главных органов, с соответствующими психическими функциями, он с торжеством указывал, что на долю аффективных и волевых функций приходится 13 органов, тогда как на долю умственных — только 5. Он обращал особое внимание и на то, что органы первого рода гораздо объёмистее и массивнее органов второго.

Позитивный культ имеет своим предметом Великое Существо в различных сферах и отношениях. Он разделяется на личный, домашний и общественный.
В личном почитании Великого Существа оно должно представляться существами самыми близкими к человеку, и притом женского пола.
В матери человек почитает нравственный или идеальный смысл своего прошлого, которое приготовило в его лице служителя человечеству; в жене он олицетворяет смысл своего настоящего, или свое действительное служение Великому Существу; наконец, в дочери он поклоняется своему будущему.

Личный культ должен повседневно укреплять и развивать в человеке основные элементы симпатического чувства, любви или альтруизма.

Таких элементов, по К., три: почтительность, развиваемая преимущественно культом матери, привязанность — культом жены, и доброта — культом дочери.

Склонный в последние годы своей жизни к теологическим представлениям и терминам, К. называет эти три олицетворения ангелами-хранителями и даже богинями.

— Домашний культ, посредством 9 позитивистских тайнодействий, освящает все значительные фазы частной жизни, связывая её с общественной.

1) В представлении (Présentation) семейство, через особых восприемников, представляет духовенству новорожденного, определяя его на служение человечеству; при этом ему назначаются из позитивистских святцев два патрона или ангела.
2) По достижении 14-летнего возраста совершается посвящение (Initiation), то есть передача на воспитание духовенству (первоначальным воспитанием заведует мать).
3) Через 7 лет происходит допущение (Admission) совершеннолетнего к свободному приготовлению на службу человечеству.
4) По достижении 28 лет — назначение (Destination) на определенную общественную должность, согласно призванию.
5) Таинство брака.
6) По достижении 42 лет наступает зрелость (Maturité), после чего уже не допускаются со стороны человека важные нарушения нравственных правил или смертные грехи; если же они совершены, то виновный бесповоротно лишается посмертного включения в Великое Существо.
7) В 63 года отставка (Retraite), причём отставленный становится советником светского правительства и помощником духовенства.
8) Перед смертью — преобразование (Transformation), то есть подготовка к предстоящему субъективному существованию, как завершению и исполнению объективного.
9) Через 7 лет после смерти — конечное освящение или включение достойного в Великое Существо, с той или другой степенью апофеозы, по определению духовенства (Consécration finale ou Incorporation).

— Общественный или публичный культ разделяется К. на абстрактный и конкретный, которым соответствуют два календаря — праздничный и постоянный.

Абстрактный культ человечества, которому посвящены особые праздники, числом 81 в году, имеет предметом «систематическую идеализацию окончательных общественных состояний», куда, впрочем, включены и подготовительные состояния; так, есть четыре праздника под категорией фетишизма — праздники животных, огня, солнца, железа; есть даже праздник «метафизического монотеизма».

— Конкретный культ человечества обращен к его отдельным историческим представителям, разделенным на три степени достоинства и на 13 специальных групп, по специальностям, которым соответствуют 13 месяцев позитивистического лунного календаря.

Во главе каждой группы или каждого месяца стоит один первостепенный исторический деятель или святой, представляющий ту или другую определенную сторону или фазис в общем историческом развитии человечества; всякий месяц получает свое имя от такого главного святого. Под каждым из них стоят по четыре второстепенных (согласно оценке К.) деятеля той же специальной группы, которым посвящены недели (или собственно последние дни недели, соответствующие христианскому воскресенью), и, наконец, каждый простой день посвящен какому-нибудь третьестепенному деятелю той же группы, причём некоторые дни имеют ещё второго, дополнительного святого.

Первый месяц посвящен Моисею, как представителю первобытной теократии; под ним недельные святые Нума Помпилий, Будда, Конфуций и Магомет.

2 мес. — Гомер (древняя поэзия); нед. св. Эсхил, Фидий, Аристофан, Вергилий. 3 мес. — Аристотель (древняя философия); под ним Фалес, Пифагор, Сократ и Платон.

4 мес. — Архимед (древняя наука); под ним Гиппократ, Аполлоний, Гиппарх и Плиний Старший.

5 мес. — Цезарь (военная цивилизация); под ним Фемистокл, Александр Македонский, Сципион и Траян.

6 мес. — св. Павел (католичество); под ним Августин, Григорий VII, св. Бернард, Боссюэт.

7 мес. посвящен Карлу Великому (феодальная цивилизация); под ним Альфред Английский, Готфрид Бульонский, Иннокентий III, Людовик IX.

8 мес. — Данте (новая эпопея), недельные святые: Ариосто, Рафаэль, Тассо, Мильтон.

9 мес. — Гуттенберг (новая индустрия); под ним Колумб, Вокансон, Ватт, Монгольфье.

10 мес. — Шекспир (новая драма); под ним Кальдерон, Корнель, Мольер, Моцарт.
11 мес. — Декарт (новая философия); под ним Фома Аквинский, Бэкон, Лейбниц и Юм.
12 мес. — Фридрих II Прусский (новая политика); недельные святые: Людовик XI, Вильгельм Оранский, Ришелье, Кромвель.
13 мес. — Бишб (новая наука); под ним Галилей, Ньютон, Лавуазье и Галль.

Каждый год имеет один добавочный день, посвященный празднованию всех умерших, а добавочный день високосного года посвящен памяти всех святых женщин.

При культе исторических деятелей дается место их статуям и портретам, чтению их произведений. Великое Существо олицетворяется в женском образе, как Дева-Матерь, с Младенцем (будущим человечеством) на руках; К. прямо указывает на католические статуи и картины, изображающие Мадонну. Как местами общественного культа, пока не будет выработан особый позитивный стиль архитектуры, он советует пользоваться католическими храмами.

Стараясь создать «позитивные» суррогаты всем положительным элементам католичества, К. не ограничился, под конец своей жизни, одним Великим Существом, а присоединил к нему, как предмет религии, ещё великий фетиш — именно землю, и великую среду — мировое пространство.

Помимо этого, он все более и более склонялся к панпсихизму, то есть к утверждению, что все предметы или тела одушевлены, обладают различными степенями воли и чувства.

Нормальное устройство общества, или «социократия» определяется, по К., принципом обязанности, а не права (то есть имеет нравственное, а не юридическое основание).

Каждый член общества по-своему служит человечеству и есть, в своей сфере, должностное лицо. Таким образом, здесь нет разделения на правительство и подданных, а есть только различные роды правительства.

Изначально признаваемое К. различие светской и духовной власти дифференцируется в его последней системе на четыре нормальные функции, которые суть вместе и власти, и служения (К, дает им название Провидений):

1) Провидение нравственное, представляемое женщинами;
2) Провидение умственное, представляемое священством, то есть позитивными философами;
3) Провидение материальное, представляемое патрициатом, то есть капиталистами или банкирами и
4) Провидение общее или регулирующее, представляемое пролетариатом, который своим массовым действием удерживает общество от всяких крайностей и уклонений.

Характер организованной власти или правительства принадлежит, конечно, священству и патрициату. Священство имеет три степени: аспиранты, викарии (числом 6000) и собственно священники (14000), с первосвященником во главе, живущим в Париже и имеющим неограниченную духовную власть.

Общими делами французской церкви он управляет непосредственно, делами других четырёх национальных церквей — через своих ассистентов.

Все подробности новой организации регламентированы самым тщательным образом. К. составил и штаты духовенства, довольно умеренные: первосвященник получает 60000 франков в год, священники — по 12000, викарии — по 6000 и аспиранты — по 3000.

Кроме обязанностей культа и общего духовного руководительства, священство заведует также средним и высшим образованием, исправлением виновных и преступников.

Неисправимые подвергаются торжественному отлучению от общества именем Великого Существа.

Для особых судебных, полицейских и военных учреждений нет места в нормальном обществе.

Остаются дела финансовые и экономические, которыми заведует патрициат из 2000 банкиров, обладающих всеми капиталами.

В последние свои годы К. на своих изданиях и письмах любил ставить девизы, кратко выражающие сущность его учения, напр.: «знать, чтобы предвидеть, мыслить, чтобы действовать» (savoir pour prévoir, penser pour agir), «жить для других» (vivre pour autrui), «жить при полном свете» (vivre au grand jour), «любовь как принцип, порядок как основание, прогресс как цель» (l’amour pour principe, l’ordre pour base, le progrès pour but).

Выраженная в этих девизах, как и в самих сочинениях К., нравственная тенденция ясна и безукоризненна; недоумения и возражения вызывают теоретические основы его учения.