«Курдский Шиндлер» о том, как спасают езидов, попавших в рабство ИГ

«Курдский Шиндлер» о том, как спасают езидов, попавших в рабство ИГ
Подробнее.

Религия и материализм. Ислам и говорящие муравьи в Коране.

_________________________________________________________________________
Светски образованным мусульманским проповедникам, следящим за биологическими новостями, приходится как-то богословски выкручиваться, чтобы сохранить нарратив целостным и не впасть при этом в очень отвлеченно-психологическое толкование данного эпизода.
Впрочем,с позиции психологии верующего,простота чуда, непосредственность его и его абсурдность дают чувство особенной,трепетной близости с Источником чудесного.

Для авраамических религий,и особенно для Ислама, религиозное рвение природных объектов является значимой частью вероучения. Про этот момент пишут редко(все больше на тонкостях отношения к иноверцам и трудностях политической интеграции ислама, при этом достаточно мало - об уровне знаний о мире приверженцев ислама)
А между тем, знание имеет значение.
Не только профессиональное, но и ценностное, и средо-ориентирующее.
И имеет значение отношение социума к процессу накопления знаний,навыков, опытов.

В статье по воспитанию детей в исламе есть примечательный кусок:
http://tvoymalysh.com.ua/view/4475
"Детям дарят много подарков и сладостей, ими любуются, их наряжают. На улице незнакомый человек может похвалить кроху за красоту и даже поцеловать, угостить чем-нибудь. Просто за то, что он ребенок. Хорошая учеба и победы в конкурсах и состязаниях, участие в концертах также поощряются подарками и похвалами, по этим поводам устраивают семейные праздники. Однако ценятся именно отметки и другие официальные знаки достижений.

Интерес к предмету, творческий подход, любовь к книгам, науке или искусству не встречают особого понимания и поддержки. Любая деятельность – и учеба тоже – должна решать понятные задачи: достижение славы, успеха, хорошей денежной работы.
Бескорыстное саморазвитие – для чудаков.
"
Иначе говоря, "знание для себя" в Исламе не поощряется.
Те же понятия,которые мусульманин выносит из своего окружения, должны вписываться в и обосновываться кораническими откровениями.

Всё творение Аллаха покорно Ему; каждый камень "славит своего Господа"( христиане это тоже признают, но акцент на этом - не является значительной частью вероучения). Птицы, растения, насекомые, звёзды - все они, в традиционном исламском мировидении, - "естественные" верующие мусульмане(и они тоже, по-своему, "совершают намаз" и "постятся", чему свидетельства изыскиваются мусульманскими проповедниками)

Из этой позиции вытекает очень много правовых следствий, которые "защищают" ислам от процессов секуляризации и модернизации, которые могли бы произойти в иудаизме или в христианстве с большей лёгкостью.

Светский гуманист уже не может встать в оппозицию к телеологическому толкованию человека и сказать:"Природа человека(и живого мира) не "падшая", человек от природы, без крещения и индульгенций, способен ко благу, чист и способен действовать по совести"

В Исламе природа - благо(и "чиста" в своей основе, если не считать промышляющего в ней Шайтана и его слуг), а духовный мир - много большее благо. Природа верно служит своему Творцу, а человек ведом Им же ко благому и ко злому. В исламе природные силы приписываются активно деятельному божественному изволению, и это создаёт гораздо более острый конфликт интересов между атеистом(считающим,что он служит обобщённо понимаемому человеческому благу) и мусульманином(который служит Аллаху и стремится исполнять желания последнего и радовать Его, какими б они ни были)

Суфизм заходит ещё чуть дальше - и делает закономерный "недвойственно-детерминистский вывод" о единстве и единственности воли Творца в творении, но более традиционные ветви суннитского и шиитского Ислама рассматривают вопрос почти чисто юридически: определённые действия влекут определённое отношение, закрепленное традицией и обычаем, даже если - точнее, именно потому! - что Аллах являлся конечной первопричиной злой воли нарушителя закона.

Понятно, что цельность и последовательность нарратива требует все биологические открытия рассматривать именно через призму служения всех тварей Аллаху, и того вероубеждения, согласно которому, камни, птицы, горы и муравьи - кроткие мусульмане, притом, в некотором отношении, - совершенные(ибо по воле Аллаха не могут свершить вероотступничества).

Некоторые современные христиане, столкнувшись на форумах с мусульманами, прямо выражающими свою позицию в этом отношении, оказываются шокированы "детскостью", "наивностью", "дикостью" и "природопоклонническим фетишизмом-анимизмом" такого подхода.

Толстому или Достоевскому такой бы подход,наверное, напротив, очень бы понравился - именно такую веру в "улыбку Бога" и "молящихся ему птичек" они особенно ценили в "духовно неповрежденном" и неискушенном нигилистическими тлетворными воззрениями западных философов народе. Но времена изменились необратимо. Не так много сейчас христиан, последовательно сопоставимых по взглядам на "богонаполненность" природы с классиками русской литературной мысли.

К сожалению, именно этот нарратив делает ислам очень хрупкой конструкцией, если не отказываться от представления о благости самого Творца. Свидетельств этому в естественной истории, если рассматривать её достаточно непредвзято, не найти, если ,опять же, не затыкать все дырки - несправедливости, мучения, случайности и трагедии живого мира(и истории самих мусульман) - представлением о загробной компенсации или о том,что происходяшее - "театр", и служит радости Аллаха, и потому хоть и мучится , но не погибает напрасно и через своей действие на сцене мира обращено к высшей и вечной цели(нечто подобное можно обнаружить в "Рисале-и-Нур"" Саида Нурси).

"Таким образом, мы находимся в положении в сто раз ужаснейшем, чем первоначальное положение Пророка Юнуса (мир ему).
Наша ночь — это будущее. Наше будущее, на взгляд беспечности, является в сто раз темней и ужасней его ночи. А нашим морем является наш беспокойный Земной шар.
В каждой волне этого моря скрыты тысячи смертей, оно в тысячу раз страшнее его моря. Страсти и желания нашего нафса — это наша рыба, которая, угнетая, старается уничтожить нашу вечную жизнь. Эта рыба в тысячу раз опаснее его рыбы, ибо та рыба могла бы погубить жизнь продолжительностью в сто лет, тогда как наша рыба старается уничтожить жизнь продолжительностью в сотни миллионов лет. Поскольку наше истинное положение таково, то и мы, следуя Пророку Юнусу (мир ему), отвернувшись от всех причин и обратившись с мольбой непосредственно к своему Господу, являющемуся Мусаббиб-уль-Асбабом , должны сказать: “Нет божества, кроме Тебя, хвала Тебе, поистине, я был неправедным!”, и несомненно должны понять, что избавить нас от вреда, который нам может нанести наше будущее, этот мир и страсти нашего нафса, которые объединились против нас из-за нашей беспечности и заблуждения, может лишь только Тот, у которого будущее находится во власти Его повелений, Земной шар — во власти Его законов, а наш нафс — под Его управлением.

Интересно, какая еще есть причина, кроме Творца Небес и Земли, которая может знать самые затаенные мысли наших сердец, и которая, сотворив Вечность, может осветить наше будущее и спасти нас от сотен тысяч удушающих волн преходящего мира? Конечно же, кроме Ваджиб-уль-Вуджуда (Необходимо Сущего Творца), ничто и ни в одном отношении не сможет помочь и стать избавителем без Его позволения и воли.

Поскольку действительность такова, то, подобно тому, как в результате той молитвы Пророка Юнуса (мир ему) рыба стала словно неким средством передвижения, некоей подводной лодкой, и море — словно некоей прекрасной пустыней, а ночь осветилась нежным светом луны, так же и мы, по секрету этой молитвы, должны сказать: “Нет божества, кроме Тебя, хвала Тебе, поистине, я был неправедным!”, и фразой (“Нет божества, кроме Тебя”) привлечь милостивый взор Творца к нашему будущему, словом (“Хвала Тебе”) — к нашему миру, и выражением (“Поистине, я был неправедным”) — к нашему нэфсу, с тем, чтобы благодаря Свету веры и Корана осветилось наше будущее, а ужас и страх нашей ночи обратился в приятное путешествие. И чтобы в этом мире и на этой земле (на которой из-за постоянного круговорота смерти и жизни бросается в небытие, в волны лет и веков бесчисленное множество умерших творений), войдя внутрь истин Ислама, представляющих собой некий духовный ковчег, сооруженный в мастерской Мудрого Корана, и, благополучно плывя по поверхности того моря, выйти, наконец, на спасительный берег, завершив миссию нашей жизни. И чтобы штормы и бури того моря, наподобие кадров киноленты, обновляя пейзажи путешествия (в этом мире), вместо страхов и ужаса, радовали и просвещали взгляд, смотрящий на мир в размышлении, извлекая полезный урок. И чтобы, благодаря этому секрету Корана, с помощью воспитания Фуркана (т.е. Корана, различающего истину от лжи), не нафс взобрался на нас, а мы сели на него и сделали его нашим средством передвижения, чтобы он стал действенной причиной для обретения нашей Вечной жизни.

Одним словом , подобно тому, как человек с точки зрения содержательности своей натуры страдает от болезненной дрожи, так же он страдает и от содроганий и сотрясений земли и от великого сотрясения мира при наступлении конца света. И подобно тому, как он боится крошечного микроба, так же он боится и кометы, возникшей от великих звезд. А также, подобно тому, как он любит свой дом, так же он любит и огромный мир, и как он любит свой маленький сад, так же он любит и стремится к бесконечному вечному Раю.

И поэтому Ма’будом , Господом, прибежищем, избавителем, целью такого человека, конечно же, может быть лишь Тот, в руках которого — правление всей вселенной, а атомы и звезды — во власти Его повелений.

Саид Нурси при этом признаёт, что если исключить нечто вечное из картины мира, то все происходящие в мире беды и тления, все смерти и раны не получат ни малейшего оправдания и могут вызвать у устремлённого в вечное существа с осмысленными ценностями только трагический протест, а атеисты, по его мысли, должны невыносимо страдать от пред-знания о своем грядущем растворении в небытии, что он находит автоматическим "самонаказанием"

На деле всё ,конечно, сложнее.

Действительно, труднее дело соотнесения своего хрупкого бытия с реальностью - для атеистов бывших, для которых была в молодости и зрелости свойственная крепкая,преданная вера в сочетании с благоразумием, рассуждением, личным духовным оптом, социализацией в среде единоверцев и сильным воображением.

Проще - для тех,кто с детства воспитывался в неверующей семье и ,следовательно, с самого начала не рассчитывал на бессмертие и фиксированное положение всех своих дурных и благих поступков в Книге Всех Живых Судеб. Что ж, многие люди умерли бесследно и умерли за торжество лжи,противоположной их собственным целям, и мы в этом - не первые.

Но это не значит,что бывший мусульманин психически непременно "ломается" и становится "отравой для общества", и что в его душе не останется никакого света.

Многие атеисты, не рассчитывая на духовное бессмертие, прекрасно осознают вечность материи, и её потенциал к порождению новых и новых жизней. Мы уже связаны со вселенной наикрепчайшей и нерасторжимой связью. Грех против своей благодати - это отрицание этой свзи, и именно это можно - в рамках общего для верующих и неверующих диалогового поля - назвать "истинной погибелью". Отсуствие экзистениального измерения, вертикальной силы, восходящей поляризаии в существе человека и в его картине мира.
Только это и есть единственное "подлинное безбожие", "тепловая смерть души"(как это назвал Конрад Лоренц, биолог и знаток "тёмных" - агрессивных и сексуальнх - сторон живого мира), а не слова,которыми мы путаем друг друга.

Атеисты часто при этом рассчитывают на крионику, информационный вклад в историю и как раз то самое "личное творчество", которое - при должной степени удачи - может оказаться общественно ценным и нужным.

История становится вариантом "земного рая", где каждый получает ао реальным заслугам перед человечеством. Она - тот нарратив,в который многие интуитивные атеисты рассчитывают "вписаться". Вечность - сама по себе- самости не нужна, если в ней нет свидетельствования о тебе. Однако самость("нафс") - ещё не вся индивидуальность,а лишь её говорящая и самоопределённая часть.

Многие рассчитывают на репродуктивный вклад в потомство - ведь именно это конечный результат успешной жизни в её самом "основном", грубом, вещественном варианте, "успех" в биологическом смысле.
Сама способность создать семью,передать свои знания и свой опыт борьбы за счастье - есть та основа, которая доказывает, что человек себя до некоторой минимальной степени - "сделал". В жизни отдельно взятого индивида заранее предопределенной нашей естественной историей пустоты как раз хватает на то, чтобы занять её семьёй и должным количеством друзей и единомышленников до той степени, когда "вечные вопросы" обращают в вопросы строго насущные.
Не все будут Людьми в высоком киплинговско-гуманистическом самосозидательном смысле. Но родителем - по меньшей, "пролетарской" мере - может реализоваться здоровое и гармонично развитое существо, обладающее запасом прочности.

Верующий ,твёрдо оправдывающий Творца, во многих случаях становится на позицию "виктимблейминга" и резко занижает достоинство человека, его невинномученичество - либо из установки "сам виноват, нагрешил,и справедливо", либо "кого Бог любит, того наказывает", либо "это хорошо,что тебе плохо. ты видишь теперь,что этот мир - не конечная цель, и эта болезнь тебе во благо", становясь,тем самым, в позицию обвиняюще-холодной ожесточенности.

В случае с исламом(в отличие от буддизма, где учение о карме балансируется другими этическими установками) ,такая установка работает как защита против чувства сострадания к человеку в беде и болезни.

Тот же Саид Нурси признаётся:
" У каждого времени есть свое предписание.
В это время беспечности беда поменяла свой облик.
В некоторых случаях и у некоторых людей беда является не бедой, а некой Божественной Милостью. Из-за того, что я считаю счастливыми людей, которые в наше время подверглись болезням, бедам (но с условием, что беда не коснулась веры), меня не наводит на мысль быть против болезней и бед, и они не вызывают у меня чувства жалости к ним.

Ибо я видел, что какой бы больной молодой человек ко мне не приходил, по сравнению с другими молодыми, у него в некоторой степени имеется связь с предписаниями веры и с Вечной жизнью. Отсюда я понимаю, что в отношении таких людей подобные болезни являются не бедой, а своего рода Божественным даром. Ибо болезнь, хотя и причиняет трудности его короткой, смертной мирской жизни, но приносит пользу его Вечной жизни, и обращает жизнь в своего рода поклонение. Если же он обретет здоровье, то, конечно же, от опьянения молодостью и из-за распутства нынешнего времени он не сможет сохранить духовное состояние, которое было при болезни, и может впасть в распутство."

Современное знание не поддерживает точку зрения того,что больные непременно чище и праведнее здоровых,а молодое и здоровое существо некой злобной силой принуждается к распутству, непотребному поведению и неэтичным занятиям.

Напротив - неустойчивость личностных связей,неспособность к выстраиванию долговременных союзов, зависимости от различных стимулов ,которые,при злоупотреблении ими, могут вылиться в зло, личный, духовный и социальный вред идет против самого человека и не соответствует знаниям о том,как работает организм здоровой,зрелой,ответственной личности.

Другое дело,что религия - очень мощный инструмент сдерживания и как воспитательный инструмент, имеет себе мало равных.
Ребенок и подросток , привыкший жить в одушевленном мироздании, отвечающем на его действия, несёт на себе гораздо больший груз вины, чем ребенок в семье атеистической, где мир лишен свидетельствующего начала,помимо социума и родителей(если никто не видел и никто не знает,то ничего и не было).

Получается так,что идеальный вариант - это суровейшее религиозное воспитание, с дальнейшим "донабором знаний", когда основные нравственные установки уже усвоены. Часть детей впоследствии либо самоэмансипируются и станут атеистами(в силу любознательности, деятельной натуры или просто сомнений, от которых невозможно избавиться человеку, ищущему в мире подтверждений заведомо неполным моделям этого мира), либо вырастут очень законопослушными верующими патриотами(которые всё же нужны для устойчивости государства). Либо , в наихудшем случае, это искалечит человека, но внутри большинства религий есть свои механизмы сдерживания психических девиаций либо способ социализировать слишком усердных последователей учения.

Однако и этот вариант имеет свои минусы. Религиозные установки изначально окрашены фоном страха,трепетности, тревожности, беспокойства - перед чёрной, значительно негативно окрашенной бездной порока, повсюду преследующей современного "беспечного" человека.
Почти весь мир оказывается за бортом религиозной культуры - и зона "насилия", и зона развлечений, и зона знаний, дающих новые возможности и позволяющих выстроить иные формы взаимоотношений с нечеловеческой и человеческой природами.
Мучительный ,двойственный разрыв содержания религиозно обусловленного ума с "безмолвной", открытой ,таинственной Реальностью, полной парадоксов и смущающих смешений ангельского с демоническим, делает столкновение верующего с атеистом осбенно острым, потому что атеист от верующего далёк(часть его метафизических кофнликтов уже благополучно разрешена),но верующий всегда стоит на грани потери веры. Вера - не само собой разумеющееся состояние, а постоянно возобновляющее созидание самости - и притом вопреки актуальным переживаниям.

В то же время, духовная основа и верующего,и атеиста - один и тот же человеческий голод по гармонии. Если что-то и отлично,то разве что его интенсивность.
У обычного,среднего человека должно быть достаточно практически -ориентированной ясности, чтобы держать ум занятым решением насущных вопросов и вопросов своего непосредствнного будущего,чтобы не отвлекаться на такие "порывы".
У маниакально-депрессивных и шизотипических личностей интенсивность экзистенциального голода, при всей абстрактности его направления, при всей "дезориентации", может быть (и бывает) ОЧЕНЬ сильно выраженной - и это может завести и на "левую сторону Силы" и на "правую сторону" всё той же Силы.