Дмитрий Ольшанский о Бессознательном
Apr. 6th, 2014 04:36 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
skysighthttp://sonrazuma.ucoz.ru/publ/bessoznatelnoe_ehto_ne_to_chto_vy_dumaete/1-1-0-31
...Очень часто под бессознательным понимают противоположность сознания или некую иррациональную стихийную силу, или совокупность неосознаваемых паттернов поведения, мотиваций или архетипов, всякий раз отводя бессознательному то или иное место, давая негативные определения, отталкиваясь от иного объекта.
Психоанализ предлагает совершенно иную концепцию бессознательного, настаивая на том, что оно вообще не является объектом для исследования или определения, напротив, бессознательное обнаруживает себя всякий раз в новом месте – не там, где не ожидают его появления – и в иной форме – не той, какую ему отводят. Бессознательное – это не то, что мы предполагаем. Поскольку оно не является противоположностью сознания, скорее, оно внеположено ему.
Бессознательное не является субстанцией или неким условием для функционирования субъекта, по мысли Лакан, бессознательное – это то, что производится, то, что является следствием, оказываемым на субъекта речью, а вовсе не его причиной. Иными словами, бессознательное ещё нужно создать, открыть и выговорить. "Нет никакого бессознательного, кроме того, что говорит” - такой феноменологический вывод делает Лакан в 1974 году.
Поэтому бессознательное – это не то, что вы думаете. Это то, что Вы говорите.
Субъект - это то, что сказывается. Поскольку человек является существом символическим, встроенным в систему языка, который задаёт структуру его желания, телесности и чувственности, то и основным рабочим материалом в психоанализе является речь.
Разные виды психологии работают с телом, чувственными образами и эмоциями, мотивациями и паттернами поведения, целостным восприятием мира и т.п., тогда как психоанализ, напротив, фокусируется не на том или ином объекте или органе тела, а на существе человека в его конкретном присутствии, на представлениях, связанных с телом, чувственным отношениям к миру, к другому и собственному образу, то есть на бессознательном.
Бессознательное является, пожалуй, самым популярным, а потому наименее прояснённым, понятием Фройда. Действительно, раз бессознательное не имеет материального носителя и не является телесным органом, то и объективировать его через систему проекций и тестов и описать посредством научных дефиниций весьма затруднительно. Нельзя опредметить то, что не имеет материального носителя. Поэтому всякая позитивистская попытка оканчивается редукцией бессознательного либо к одному из его эффектов, либо просто к некой иррациональной абстракции. Например, философский словарь сводит бессознательное к простой «совокупности психический процессов, операций и состояний не представленных в сознании», то есть бессознательное понимается буквально: то, что не осознано.
С другой стороны, традиционно бессознательное, начиная с Гёте и немецких романтиков, понимается как слепая стихия хтонических сил, хаос первобытных сексуальных и агрессивных импульсов, некое мистическое и иррациональное начало в человеке, являющееся источником его жизненной и творческой энергии. Понимание бессознательного в современной психологии мало чем отличается от этого поэтического образа и сводится к определению бессознательного как низшей формы психической деятельности человека. Таким образом, бессознательное толкуется в своём ординарном значении, не приобретая специфического смысла, которым наделил его Фройд, а является источником интуиции, творческого вдохновения, или отождествляется с неосознанными паттернами поведения и стереотипами, некой скрытой глубинной иррациональной силы, а то и вовсе врождённой системы коллективных архетипов. По этой причине, понятие «бессознательное» находится на окраине психологическим исследований и отдаётся на откуп мистиках и графологам, но не вызывает серьёзного научного интереса. Что вполне естественно.
Тогда как в психоанализе, который, как полагал его основатель, работает лишь с логикой, а не чувствами и интуициями, не может быть и речи о врождённом характере бессознательного или его коллективном модусе. Бессознательное вовсе не предуготовано человек в качестве системы всеобщих представлений, на чём настаивал Юнг, а нуждается в словесном представительстве; бессознательное постоянно создаётся, постоянно заявляет о себе всё новыми и новыми устами. Иными словами, всё, что мы говорим так или иначе относится к бессознательному, «бессознательное всегда налицо» – настаивает Лакан, – однако, почти всегда сказанное не находит своего адресата, а то и вовсе остаётся не услышанным. Поэтому одним из главных навыков аналитика, которому приходится учиться долгое время является умение внимательно слушать.
Для Фройда, бессознательное не только не является чем-то потусторонним и иррациональным, но и вообще не является противоположностью сознания, они лишь разнесены топологически, но подлежат одной и той же экономике, питаются одной и той же энергией. Бессознательной в психоанализе не только рационально, но, напротив, оно «структурировано как язык», то есть думает и говорит в большей степени бессознательное, чем сознание. Последнее же не всегда успевает следовать за этой логикой, в силу различных обстоятельств, сопротивляется ей, создаёт задержки и заторы в системе речи, которые является причинами оговорок и ошибочных действий.
Лакан продолжает идею Фройда, говоря, что бессознательное – это речь, речь спонтанная, причудливая, проникнутая строгой, но не очевидной логикой, которая даёт о себе знать в перебивках, остановках, заиканиях, недомолвках. Поэтому одним из основных принципов психоанализа является «говорить всё, что приходит в голову, в той форме, в которой это приходит». Откуда приходит? – Именно со стороны бессознательных представлений. Говорить всё, что желает сказаться, помимо намерений самого говорящего; само бытие говорящего и находится в фокусе психического анализа.
Если психология работает с личностью, её объективным сознанием, способностями состояниями и актами, то психоанализ работает с бытием и всегда следует за субъектом. Если психология стремится к объяснению всех психических процессов посредством простой редукции к прошлому или через «зависание» на той или иной стадии развития, то психоанализ ищет не объяснения, а понимания, того понимания, которое только предполагается, но вряд ли осуществимо, когда речь идёт о бесконечном многообразии человеческой субъективности.
Основное правило психоанализа – следует говорить всё, что приходит в голову – известно даже тому, кто сам никогда своего анализа не делал. Но история создания этого правила, его содержание и следствия из него далеко не так очевидны и ставят больше вопросов, нежели дают ответов.
Почему «говорить»? Потому что психоанализ работает с бессознательными представлениями, репрезентированными в речи субъекта: Vorstellung Repraesentanz, как выражается Фройд. Иными словами, бессознательное не является тайной иррациональной энергией, покоящейся в глубинах человеческой души, напротив, оно беспрестанно артикулирует и позиционирует себя, цепляется за означающие без остановки (в наших сновидениях, ошибочных действиях, художественном творчестве), оно постоянно рассказывает о себе и показывает себя снаружи. Поэтому можно сказать, что тело субъекта, его представленность в связях с другими, его символическое окружение, наружность – это и есть его бессознательное.
По этой причине, бессознательное нельзя ни наблюдать, занимая позицию исследователя, ни просчитать в тестах, ни описать как объективных феномен, по этой причине психоанализ и не пользуется этими методами, а придерживается правила работы со свободными ассоциациями.
Поскольку бессознательное предельно субъективно и всегда задано в отношении другого, как говорит Фройд в «Массовой психологии и анализе собственного Я», другого, который может выступать как образец, объект, помощник или противник. На этом месте и оказывается задействован психоаналитик, в присутствии которого – если соблюдать основное правило психоанализа – бессознательное открывается.
В отличие от психоанализа, психотерапия понимает бессознательное как совокупность архетипов, комплексов протеста, базовых образов, недифференцированных матриц и пр., поэтому клинический опыт Фройда оказался мало востребован психотерапией, а практика работы с представленным в слове бессознательным и по сей день остаётся специфической чертой и основным правилом психоаналитического лечения.
В семинаре 1964 года «Четыре основные понятия психоанализа» Жак Лакан утверждал, что субъект является эффектом, производимым на него речью, поэтому даже в работе c самыми тяжёлыми психотическими (паранойяльными, шизофреническими и психосоматическими) расстройствами наиболее эффективным является talking cure, т.е. перезапись внутри психического аппарата и перевод предметных представлений в словесные.
Вместе с тем, его гипотезу о том, что «бессознательное структурировано как язык» нельзя понимать буквально, в том смысле, что бессознательное – это и есть язык, а психоаналитическое лечение представляет собой своеобразную словесную игру анализанта и аналитика, где задачей последнего является заметить в речи пациента повторения, ошибки и оговорки и дать им интерпретацию. Как раз напротив, – говорит Феликс Гваттари – самое худшее, что можно сделать с оговоркой – это интерпретировать или объяснить её. За оговоркой нужно последовать с тем, чтобы, быть может, понять ту логику, которая за ней стоит, обнаружить те силы, которые ею движут.
Несмотря на то, что координаты становления субъекта заданы актом его встречи со словом, сам субъект не равен означающему, не сводим к нему, но является эффектом этой встречи, её сказуемым, тем неразложимым осадком, который остаётся после речи. «Дискурс может прекрасно обходиться без слов. Он сохраняется в определённого рода базовых отношениях. Эти последние невозможно, строго говоря, без языка поддерживать» – говорит Лакан в семинаре «Изнанка психоанализа» (1969/70). То есть язык является лишь способом поддержания бессознательного, даёт трафик для его движения. В то же время бессознательное постоянно находится в процессе производства субъективности, её следов, означающих, которые не редуцируемы один к другому и не вписываются в определённую лингвистическую парадигму.
В тезисе Лакана центральное место занимает подобие: бессознательное структурировано как язык, оно работает по схожим правилам, но не исчерпывается законами лингвистики, поэтому и «клиника означающего» является лишь одним из возможных психоаналитическим методов работы с бессознательным.
Язык - это способ поддержания бессознательного, один из его инструментов, поэтому оно не может быть сведено только к работе означающего.
Нечто всегда находится по ту сторону языковой деятельности в качестве её изнанки, то "влечение к смерти, – как выражается Деррида, – которое ни о чём не говорит”, то молчание и постоянство реального, что и является условием всякой речения, производства и признания своей истории, causa realis всякого психического движения. Поэтому в поздних семинарах Лакана представляет бессознательное не как язык, а как говорящее бытие – parletre – которое представляет собой сплав трёх психических регистров, среди которых означающее вообще не занимает привилегированного положения.
...Очень часто под бессознательным понимают противоположность сознания или некую иррациональную стихийную силу, или совокупность неосознаваемых паттернов поведения, мотиваций или архетипов, всякий раз отводя бессознательному то или иное место, давая негативные определения, отталкиваясь от иного объекта.
Психоанализ предлагает совершенно иную концепцию бессознательного, настаивая на том, что оно вообще не является объектом для исследования или определения, напротив, бессознательное обнаруживает себя всякий раз в новом месте – не там, где не ожидают его появления – и в иной форме – не той, какую ему отводят. Бессознательное – это не то, что мы предполагаем. Поскольку оно не является противоположностью сознания, скорее, оно внеположено ему.
Бессознательное не является субстанцией или неким условием для функционирования субъекта, по мысли Лакан, бессознательное – это то, что производится, то, что является следствием, оказываемым на субъекта речью, а вовсе не его причиной. Иными словами, бессознательное ещё нужно создать, открыть и выговорить. "Нет никакого бессознательного, кроме того, что говорит” - такой феноменологический вывод делает Лакан в 1974 году.
Поэтому бессознательное – это не то, что вы думаете. Это то, что Вы говорите.
Субъект - это то, что сказывается. Поскольку человек является существом символическим, встроенным в систему языка, который задаёт структуру его желания, телесности и чувственности, то и основным рабочим материалом в психоанализе является речь.
Разные виды психологии работают с телом, чувственными образами и эмоциями, мотивациями и паттернами поведения, целостным восприятием мира и т.п., тогда как психоанализ, напротив, фокусируется не на том или ином объекте или органе тела, а на существе человека в его конкретном присутствии, на представлениях, связанных с телом, чувственным отношениям к миру, к другому и собственному образу, то есть на бессознательном.
Бессознательное является, пожалуй, самым популярным, а потому наименее прояснённым, понятием Фройда. Действительно, раз бессознательное не имеет материального носителя и не является телесным органом, то и объективировать его через систему проекций и тестов и описать посредством научных дефиниций весьма затруднительно. Нельзя опредметить то, что не имеет материального носителя. Поэтому всякая позитивистская попытка оканчивается редукцией бессознательного либо к одному из его эффектов, либо просто к некой иррациональной абстракции. Например, философский словарь сводит бессознательное к простой «совокупности психический процессов, операций и состояний не представленных в сознании», то есть бессознательное понимается буквально: то, что не осознано.
С другой стороны, традиционно бессознательное, начиная с Гёте и немецких романтиков, понимается как слепая стихия хтонических сил, хаос первобытных сексуальных и агрессивных импульсов, некое мистическое и иррациональное начало в человеке, являющееся источником его жизненной и творческой энергии. Понимание бессознательного в современной психологии мало чем отличается от этого поэтического образа и сводится к определению бессознательного как низшей формы психической деятельности человека. Таким образом, бессознательное толкуется в своём ординарном значении, не приобретая специфического смысла, которым наделил его Фройд, а является источником интуиции, творческого вдохновения, или отождествляется с неосознанными паттернами поведения и стереотипами, некой скрытой глубинной иррациональной силы, а то и вовсе врождённой системы коллективных архетипов. По этой причине, понятие «бессознательное» находится на окраине психологическим исследований и отдаётся на откуп мистиках и графологам, но не вызывает серьёзного научного интереса. Что вполне естественно.
Тогда как в психоанализе, который, как полагал его основатель, работает лишь с логикой, а не чувствами и интуициями, не может быть и речи о врождённом характере бессознательного или его коллективном модусе. Бессознательное вовсе не предуготовано человек в качестве системы всеобщих представлений, на чём настаивал Юнг, а нуждается в словесном представительстве; бессознательное постоянно создаётся, постоянно заявляет о себе всё новыми и новыми устами. Иными словами, всё, что мы говорим так или иначе относится к бессознательному, «бессознательное всегда налицо» – настаивает Лакан, – однако, почти всегда сказанное не находит своего адресата, а то и вовсе остаётся не услышанным. Поэтому одним из главных навыков аналитика, которому приходится учиться долгое время является умение внимательно слушать.
Для Фройда, бессознательное не только не является чем-то потусторонним и иррациональным, но и вообще не является противоположностью сознания, они лишь разнесены топологически, но подлежат одной и той же экономике, питаются одной и той же энергией. Бессознательной в психоанализе не только рационально, но, напротив, оно «структурировано как язык», то есть думает и говорит в большей степени бессознательное, чем сознание. Последнее же не всегда успевает следовать за этой логикой, в силу различных обстоятельств, сопротивляется ей, создаёт задержки и заторы в системе речи, которые является причинами оговорок и ошибочных действий.
Лакан продолжает идею Фройда, говоря, что бессознательное – это речь, речь спонтанная, причудливая, проникнутая строгой, но не очевидной логикой, которая даёт о себе знать в перебивках, остановках, заиканиях, недомолвках. Поэтому одним из основных принципов психоанализа является «говорить всё, что приходит в голову, в той форме, в которой это приходит». Откуда приходит? – Именно со стороны бессознательных представлений. Говорить всё, что желает сказаться, помимо намерений самого говорящего; само бытие говорящего и находится в фокусе психического анализа.
Если психология работает с личностью, её объективным сознанием, способностями состояниями и актами, то психоанализ работает с бытием и всегда следует за субъектом. Если психология стремится к объяснению всех психических процессов посредством простой редукции к прошлому или через «зависание» на той или иной стадии развития, то психоанализ ищет не объяснения, а понимания, того понимания, которое только предполагается, но вряд ли осуществимо, когда речь идёт о бесконечном многообразии человеческой субъективности.
Основное правило психоанализа – следует говорить всё, что приходит в голову – известно даже тому, кто сам никогда своего анализа не делал. Но история создания этого правила, его содержание и следствия из него далеко не так очевидны и ставят больше вопросов, нежели дают ответов.
Почему «говорить»? Потому что психоанализ работает с бессознательными представлениями, репрезентированными в речи субъекта: Vorstellung Repraesentanz, как выражается Фройд. Иными словами, бессознательное не является тайной иррациональной энергией, покоящейся в глубинах человеческой души, напротив, оно беспрестанно артикулирует и позиционирует себя, цепляется за означающие без остановки (в наших сновидениях, ошибочных действиях, художественном творчестве), оно постоянно рассказывает о себе и показывает себя снаружи. Поэтому можно сказать, что тело субъекта, его представленность в связях с другими, его символическое окружение, наружность – это и есть его бессознательное.
По этой причине, бессознательное нельзя ни наблюдать, занимая позицию исследователя, ни просчитать в тестах, ни описать как объективных феномен, по этой причине психоанализ и не пользуется этими методами, а придерживается правила работы со свободными ассоциациями.
Поскольку бессознательное предельно субъективно и всегда задано в отношении другого, как говорит Фройд в «Массовой психологии и анализе собственного Я», другого, который может выступать как образец, объект, помощник или противник. На этом месте и оказывается задействован психоаналитик, в присутствии которого – если соблюдать основное правило психоанализа – бессознательное открывается.
В отличие от психоанализа, психотерапия понимает бессознательное как совокупность архетипов, комплексов протеста, базовых образов, недифференцированных матриц и пр., поэтому клинический опыт Фройда оказался мало востребован психотерапией, а практика работы с представленным в слове бессознательным и по сей день остаётся специфической чертой и основным правилом психоаналитического лечения.
В семинаре 1964 года «Четыре основные понятия психоанализа» Жак Лакан утверждал, что субъект является эффектом, производимым на него речью, поэтому даже в работе c самыми тяжёлыми психотическими (паранойяльными, шизофреническими и психосоматическими) расстройствами наиболее эффективным является talking cure, т.е. перезапись внутри психического аппарата и перевод предметных представлений в словесные.
Вместе с тем, его гипотезу о том, что «бессознательное структурировано как язык» нельзя понимать буквально, в том смысле, что бессознательное – это и есть язык, а психоаналитическое лечение представляет собой своеобразную словесную игру анализанта и аналитика, где задачей последнего является заметить в речи пациента повторения, ошибки и оговорки и дать им интерпретацию. Как раз напротив, – говорит Феликс Гваттари – самое худшее, что можно сделать с оговоркой – это интерпретировать или объяснить её. За оговоркой нужно последовать с тем, чтобы, быть может, понять ту логику, которая за ней стоит, обнаружить те силы, которые ею движут.
Несмотря на то, что координаты становления субъекта заданы актом его встречи со словом, сам субъект не равен означающему, не сводим к нему, но является эффектом этой встречи, её сказуемым, тем неразложимым осадком, который остаётся после речи. «Дискурс может прекрасно обходиться без слов. Он сохраняется в определённого рода базовых отношениях. Эти последние невозможно, строго говоря, без языка поддерживать» – говорит Лакан в семинаре «Изнанка психоанализа» (1969/70). То есть язык является лишь способом поддержания бессознательного, даёт трафик для его движения. В то же время бессознательное постоянно находится в процессе производства субъективности, её следов, означающих, которые не редуцируемы один к другому и не вписываются в определённую лингвистическую парадигму.
В тезисе Лакана центральное место занимает подобие: бессознательное структурировано как язык, оно работает по схожим правилам, но не исчерпывается законами лингвистики, поэтому и «клиника означающего» является лишь одним из возможных психоаналитическим методов работы с бессознательным.
Язык - это способ поддержания бессознательного, один из его инструментов, поэтому оно не может быть сведено только к работе означающего.
Нечто всегда находится по ту сторону языковой деятельности в качестве её изнанки, то "влечение к смерти, – как выражается Деррида, – которое ни о чём не говорит”, то молчание и постоянство реального, что и является условием всякой речения, производства и признания своей истории, causa realis всякого психического движения. Поэтому в поздних семинарах Лакана представляет бессознательное не как язык, а как говорящее бытие – parletre – которое представляет собой сплав трёх психических регистров, среди которых означающее вообще не занимает привилегированного положения.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2014-04-06 03:44 am (UTC)это и является главным недостатком психоанализа и задает его ограничения.. Ибо между семантикой и прагматикой часто лежит пропасть.
no subject
Date: 2014-04-06 12:28 pm (UTC)Пропасть, которая всё соединяет:)
Глубиа, котоая раскрывается на самой границе соприкосновения поверхности с миром:)
Что может быть ещё прагматичней?
Как говорит прагматика, "Истина - это то,что работает":))))))
no subject
Date: 2014-04-06 12:37 pm (UTC)Потом про это дело напишу как раз:)))Там просто полный изврат:))))
Фройду бы в голову не пришло убирать симвлическое! Потому что ещё до него на опыте было известно - если убрать символическую основу,то и рациональная, практичная, пргматичная,живаяя и любящая связь с реальностью распадается ннемедленно.
Попытки сайентологов представить это в модели Аффинити-Общение-Реальность были чреваты именно убиранием этого "недостатка". Речь лишалась содржния, обезличивалась, как в Турбо-Суслике, бесконечным прговариванием с целью не понять и принять, а стереть и забыть.
no subject
Date: 2014-04-06 01:13 pm (UTC)no subject
Date: 2014-04-06 01:36 pm (UTC)Это Безмолвие-в-действии, в раскрытии:)
Это четвёртая, невидимая часть треугольника, которую "кастрировали" сайентологи.
Позитив. Принятие. Тишина
Но структуру и жизнеспосбность сознаию человека задаёт речь.
Я почему так много про аутистов пишу?
Там же всё в невербальность упирается.
В неудобство бытия, где мысли текут только в рамках визуальных, чувственных и звуковых образов,лишенных "ярлыков"
Нет слова- нет "костей".
Почему именно аутисты так тяжело понимают иносказание? Откуда такой "разрыв"?
Особенность работы мозга.Обмена веществ. Генетики.
Но её прямо следствие - распад слова.
Почему в психоанализе с аутистами и работать сложно? Не за что уцепиться. Ни аналитику,ни людям, ни даже самому аутичному ребенку.
Тогда выходит на сцену поведенческая терапия. Приходится повторять , внедрять,заражать "словами" и корректировать сами действия:
Символика аутизм - разобранный паззл.
Что его собирает?Во многом, как раз слово, если речь о человеке.
Речевые центры в неокортексе - одни из самых молодых.
Они то, что делает нас нами, собирая наш огромный и сложный мозг в осмысленную кучу.
Многие психические нарушения -это распад ассоциаций либо их "затопление".
У Малявина в "Психиатрия - народу" как раз наглядно это показано.
Эх. Ну ладно. Не зря, значит, всё-таки за соционику взялась.
А то уже думаю бросить и не писать про сходства и различия.
Там всё время "кастрация" четвёртого элемента.
Ты всё-таки посмотри. Чтоб разобраться в предмете. Почему всё-таки Лакантак настаивает на символическом?
Киногид извращенца.
Матрица и все популярные фильмы с психоаналитической стороны.
Я постила уже раньше. Нужный момент где-то с 3 по 5 минуту.
no subject
Date: 2014-04-06 02:28 pm (UTC)Про тот самый разрыв прагматики и семантики..
Ты кстати с психонетикой знакома?