Александр Шумилин о Георгии Мирском.
Jan. 29th, 2016 05:08 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
skysighthttp://me-journal.ru/367/64241/
"Утром узнал об уходе Георгия Ильича, находясь на научных мероприятиях в США. К вечеру я в Москве.
Что там смена часовых поясов (с Западного побережья на потрясенное снежной бурей Восточное, а оттуда – в Москву) по сравнению со сменой эпох. Георгий Ильич – это эпоха. Увы, уходящая. Нет, не эпоха календарная или исчисляемая сменой поколений. Речь о символе Эпохи противостояния всего Честного, Умного и Порядочного всем противоположностям перечисленного. Эта Эпоха в ее заметной величине (а не только на уровне смелых и талантливых индивидов) началась, пожалуй, в шестидесятые прошлого календарного столетия. Она несомненно продолжится, но, увы, уже без Гигантов. А потому это будет нечто иным. Должна быть, должна продолжиться. Но…
Но без таких, как Георгий Ильич, испытавших на себе и зло самого сталинизма, и мерзость его восхваления и попыток возрождения под разными ликами в 70-е, да и отчасти сегодня. Чуять, распознавать еще надвигающуюся погибель от этого зла дано далеко не всем. Для этого требуется редкое сочетание жизненного опыта, высокого интеллекта и глубинной порядочности. И еще – понятия о подлинных ценностях, как системы ориентиров, в центре которой ЧЕЛОВЕК, его достоинство и благо, из которых и произрастает величие государства. А отнюдь не повседневние моления во имя «Величия Государства», в костер раздувания которого («величия») бросаются без счета жизни человеческие.
Я начал узнавать Георгия Ильича с 1973-го года, когда впервые он вошел в нашу студенческую аудиторию МГИМО. Нестандарность (несмотря на формальное соблюдение мгимовских стандартнов), яркость и содержательность его лекций покоряла большинство моих сокурсников (кстати, среди них были и ныне известные Алексей Пушков и Сергей Ястржембский…). И тогда «западники» (те, что изучали Европы и Америки) изрядно завидовали нам, «восточникам-арабистам» - ведь нам Мирский уделял особое внимание. Нам он читал специальный курс по истории региона.
И всегда за формальной темой каждой лекции просматривалось нечто большее – приближение к той действительности в стране и мире, попытка подсказать неформальные оценки ее понимания. Скажу честно: им восхищались студенты, но далеко не все коллеги-преподаватели. Еще бы, отставные «очень заслуженные» мидовцы и прочие основательно проверенные члены КПСС из числа профессуры не всегда соглашались с оценками «нашего Ильича». Иные пытались назвать их «крамолой». И иногда им это удавалось. Как выяснялось, в основном из зависти.
Затем были годы аспирантства у Мирского, тогда заведующего отделом ИМЭМО. Годы более близкого знакомства с этой Личностью, занесенной «очень компетентными органами» в разряд «невыездных» за границу. И всегда вопрос – почему такая явная несправедливость? Одним из ее проявлений было пользование властями его знаниями и интеллектом, привлечение к разработкам политических концепций и просто документов ЦК КПСС, а с другой – подчеркнуто не привечать публично. Это несомненно, от двуличия властей, зашоренности многих ее тогдашних представителей. И Мирский был вынужден с этим мириться – из стремления служить стране, ее людям. И служить ее Величеству Истине. Искажать последнюю он себе позволить не мог. Никогда. Помнится, как бурно и порой публично спорил он со своим приятелем студенческих времен – Евгением Примаковым. Заметим, что на тот момент уже и директором Института востоковедения, и носителем всех полагающихся регалий.
Такая верность Истине, вытесняющая привычную многим «верность Начальству», редко приносит ощутимые дивиденды: чины и звания у него были только научные – российские и после перестройки, конечно, зарубежные. Он был не столько политиком-борцом-практиком, как некоторые из его друзей по ИМЭМО, сколько Просветителем.
И еще он любил жизнь, невзирая на козни с ее стороны. Любил петь на самых разных языках, гонять на «иномарках» (первое его «Пежо-504» мы умудрялись чинить вместе в дефицитные 80-е, и даже продать в конце концов), объездил, пожалуй, полмира (это, понятно, уже в горбачевские и последовавшие за ними времена). И никогда не расплачивался за прелести жизни непорядочностью – столь обычной в околополитических кругах.
Со мной ОН останется навсегда.
P.S. Хотел написать «останется таким». Глупо, ведь другого Георгия Ильича не было – ни в телевизоре, ни по жизни. Это было единение имиджа и сути Человека.
←
АЛЕКСАНДР ШУМИЛИН
"Утром узнал об уходе Георгия Ильича, находясь на научных мероприятиях в США. К вечеру я в Москве.
Что там смена часовых поясов (с Западного побережья на потрясенное снежной бурей Восточное, а оттуда – в Москву) по сравнению со сменой эпох. Георгий Ильич – это эпоха. Увы, уходящая. Нет, не эпоха календарная или исчисляемая сменой поколений. Речь о символе Эпохи противостояния всего Честного, Умного и Порядочного всем противоположностям перечисленного. Эта Эпоха в ее заметной величине (а не только на уровне смелых и талантливых индивидов) началась, пожалуй, в шестидесятые прошлого календарного столетия. Она несомненно продолжится, но, увы, уже без Гигантов. А потому это будет нечто иным. Должна быть, должна продолжиться. Но…
Но без таких, как Георгий Ильич, испытавших на себе и зло самого сталинизма, и мерзость его восхваления и попыток возрождения под разными ликами в 70-е, да и отчасти сегодня. Чуять, распознавать еще надвигающуюся погибель от этого зла дано далеко не всем. Для этого требуется редкое сочетание жизненного опыта, высокого интеллекта и глубинной порядочности. И еще – понятия о подлинных ценностях, как системы ориентиров, в центре которой ЧЕЛОВЕК, его достоинство и благо, из которых и произрастает величие государства. А отнюдь не повседневние моления во имя «Величия Государства», в костер раздувания которого («величия») бросаются без счета жизни человеческие.
Я начал узнавать Георгия Ильича с 1973-го года, когда впервые он вошел в нашу студенческую аудиторию МГИМО. Нестандарность (несмотря на формальное соблюдение мгимовских стандартнов), яркость и содержательность его лекций покоряла большинство моих сокурсников (кстати, среди них были и ныне известные Алексей Пушков и Сергей Ястржембский…). И тогда «западники» (те, что изучали Европы и Америки) изрядно завидовали нам, «восточникам-арабистам» - ведь нам Мирский уделял особое внимание. Нам он читал специальный курс по истории региона.
И всегда за формальной темой каждой лекции просматривалось нечто большее – приближение к той действительности в стране и мире, попытка подсказать неформальные оценки ее понимания. Скажу честно: им восхищались студенты, но далеко не все коллеги-преподаватели. Еще бы, отставные «очень заслуженные» мидовцы и прочие основательно проверенные члены КПСС из числа профессуры не всегда соглашались с оценками «нашего Ильича». Иные пытались назвать их «крамолой». И иногда им это удавалось. Как выяснялось, в основном из зависти.
Затем были годы аспирантства у Мирского, тогда заведующего отделом ИМЭМО. Годы более близкого знакомства с этой Личностью, занесенной «очень компетентными органами» в разряд «невыездных» за границу. И всегда вопрос – почему такая явная несправедливость? Одним из ее проявлений было пользование властями его знаниями и интеллектом, привлечение к разработкам политических концепций и просто документов ЦК КПСС, а с другой – подчеркнуто не привечать публично. Это несомненно, от двуличия властей, зашоренности многих ее тогдашних представителей. И Мирский был вынужден с этим мириться – из стремления служить стране, ее людям. И служить ее Величеству Истине. Искажать последнюю он себе позволить не мог. Никогда. Помнится, как бурно и порой публично спорил он со своим приятелем студенческих времен – Евгением Примаковым. Заметим, что на тот момент уже и директором Института востоковедения, и носителем всех полагающихся регалий.
Такая верность Истине, вытесняющая привычную многим «верность Начальству», редко приносит ощутимые дивиденды: чины и звания у него были только научные – российские и после перестройки, конечно, зарубежные. Он был не столько политиком-борцом-практиком, как некоторые из его друзей по ИМЭМО, сколько Просветителем.
И еще он любил жизнь, невзирая на козни с ее стороны. Любил петь на самых разных языках, гонять на «иномарках» (первое его «Пежо-504» мы умудрялись чинить вместе в дефицитные 80-е, и даже продать в конце концов), объездил, пожалуй, полмира (это, понятно, уже в горбачевские и последовавшие за ними времена). И никогда не расплачивался за прелести жизни непорядочностью – столь обычной в околополитических кругах.
Со мной ОН останется навсегда.
P.S. Хотел написать «останется таким». Глупо, ведь другого Георгия Ильича не было – ни в телевизоре, ни по жизни. Это было единение имиджа и сути Человека.
←
АЛЕКСАНДР ШУМИЛИН
