Уже Существует

[skysight]

Существует Данность. И Данность уже существует.

В Данности может существовать индивидуаизированное сознание и сознание деиндивидуализированное, материя, вещество, превращение,время, пространство, энергия,информация, "сцепки", координирующие временные состояния объектов относительно друг друга... Все это подобно гигантской сети с огроными ячейками и исчезающе тонкими нитями, растянутой над бесконечным пространством, зияющим отовсюду.

Достаточно того,что вещь это вещь, и того,что она обретает смысл,вес, остроту и значение через иллюзию "я" в индивидуальном осознанании.

Мы не можем обесценить в рамках ума все происходящии в нём процессы - как не способны выпить всю свою кровь, наполнив ей желудок. Но смысл можно просто оставить - и он уже тем самым принадлежит Данности. Это и есть "от-данность", "от-дача" и "не-деяние", и высший, истинный, ничем не нарушаемый,никогда не обесцениваемый смысл.

Данность - это даже не сознание. Сознание может проявлять в осознавании индивидуального порядка - но в этом случае про него нельзя искреннее сказать ни "вот оно!", ни "ничего этого нет"". В неосознавемом, "свёрнутом" состоянии - опять-таки, ни то,ни другое не может быть вовсе - просто потому что неоткуда взяться вопросу, который создаст между умом и осознанностью необходимое почтительное-уважительное расстояние.

Данность - уже есть. Или даже не так.

Данность - уже. 

Если Сознание подобно блику на зеркале, который можно заслонить.встав между ним и Солнцем, то данность - это само Солнце.

Исходить из того,что тень любого порядка может его "омрачить" - значит ещё не дойти до сути вопроса и сути ответа, значит продолжать создавать "уважительное расстояние" и целомудренно хранить Божественный Пиетет от самого себя.

Очень тонкий момент. Данность - уже. Помимо известного, помимо мысли о "данности", "сознании", "абсолюте", "материи", "духе", "энергии". Она не зависит от известности переживаемого "я". 

Уму сложно переварить именно этот тонкий момент. Нет, даже не так - уму это положительно невозможно ни в какой степени.

Он "умирает" на пороге откровения- и даже это не делает "по-настоящему".

Там, где начинается сознание, ум, самое большее - заканчивается, а где заканчивается сознание, Данность не начинается.

Comments

[orfis-sakarna.livejournal.com]

Можно вынуть занозу интереса к оценкам и самоутверждения за счёт ментальной накрутки "оценок". Психотехнически или просто "принимая жизнь, как если бы это был урок" - при таком подходе сознание самоочищается просто в силу изменчивости предметно-событийного человеческого бытия. Жизнь так устроена,что даже если ей и не помогать, она всё равно "обкатывает камушки". Просто средний человек этому процессу всеми правдами и неправдами сопротивляется...
"Ершик" вращается, но Вася-панк бережёт свой ирокез.

Этот подход ,с одной стороны, не мешает никак обычному стереотипичному функционированию физическоого тела в социуме в соотвествии с должностными обязанностями и полоролевой ролью, а с другой - это "иммунитет" от серьёзного отношения к происходящему и привязанности к узкой зоне комфорта.
Оценки без "оценщика" теряют "вес" и болезненность.

"Лишние сущности" этому даже и не особо мешают, тот же Мейстер Экхарт, средневековый христианский мистик 13 века, описывал "девство духа" так:
" Я произнес сейчас на латыни слово, оно написано в Евангелии и значит по-немецки: Иисус пришел в одно селение и был принят женщиной, девой, которая была женщиной. Обратите внимание на это слово: "был принят женщиной". Поистине она должна была быть девой, та, что приняла Христа.
Под девственностью разумеем мы то состояние, когда человек свободен от всякого чуждого образа, так свободен, как он был, когда его не было.

Естественно, напрашивается возражение: как человек, который родился и достиг разумной жизни, может быть настолько свободным от всяких впечатлений, как тогда, когда его еще вовсе не было? Ведь он уже так много знает, а это все - отображение вещей. И как же может он в то же время быть свободным от них? Я укажу вам, в чем здесь дело!

Если бы мой разум был настолько всеобъемлющ, что все образы, которые когда-либо воспринимали люди, и даже те образы, которые существуют только в самом Боге, находились бы в моем сознании, но без того, однако, чтобы я считал их своей собственностью, так чтобы я в действии и покое не прилеплялся ни к одному из них, ни к его "до", ни к его "после", но теперь в это настоящее мгновение был свободен, готовый отдаться воле Бога и исполнить неудержимо все то, чего Он больше всего желает, - тогда воистину все множество образов было бы для меня не больше, чем тогда, когда меня не было, и моя душа была бы девственной.

И я утверждаю, что действенность эта не отняла бы у человека ничего из тех поступков, что были совершены раньше. Но вот, не обремененный ими, стоит он, свободный в своей девственной чистоте. И только так впервые являет он полное осуществление самого себя. Как Иисус свободный в неприкосновенной чистоте.

И, как говорят учителя, лишь подобное может слиться воедино, так и та душа, которая хочет вместить целомудренного Христа, должна хранить девственное целомудрие"

[lesobrod.livejournal.com]

Вот засада (( Как встречу цитату Экхарта, так просто охреневаю.
Как начинаю сам читать подряд: всё как-то натужно и не по делу.

[orfis-sakarna.livejournal.com]

А если по мусульманам пройтись, то у них очень няшные суфии попадаются. Я регулярно охреневаю от Ибн Фарида в переводе Зинаиды Миркиной(тоже "торкнутого" человека. Идеально.когда торкнутый созерцатель Вечного переводит торкнутого Созерцателя вечного!)
Кусок из "Большой Касыды", о большом романе с Ыыыыстеной(которая иногда выглядит Ыыыы-стеной):


"...Не ум, а сердце любит, и ему
Понятно непонятное уму.

А сердце немо. Дышит глубина,
Неизреченной мудрости полна.

И в тайне тайн, в глубинной той ночи
Я слышал приказание: "Молчи!"

Пускай о том, что там, в груди, живет,
Не знают ребра и не знает рот.

Пускай не смеет и не сможет речь
В словесность бессловесное облечь.

Солги глазам и ясность спрячь в туман -
Живую правду сохранит обман.

Прямые речи обратятся в ложь,
И только притчей тайну сбережешь.

И тем, кто просит точных, ясных слов,
Я лишь молчанье предложить готов.

Я сам, любовь в молчанье углубя,
Храню ее от самого себя,

От глаз и мыслей и от рук своих,-
Да не присвоят то, что больше их:

Глаза воспримут образ, имя - слух,
Но только дух обнимет цельный дух!

А если имя знает мой язык,-
А он хранить молчанье не привык,-

Он прокричит, что имя - это ты,
И ты уйдешь в глубины немоты.

И я с тобой. Покуда дух - живой,
Он пленный дух. Не ты моя, я - твой.

Мое стремление тобой владеть
Подобно жажде птицу запереть.

Мои желанья - это западня.
Не я тебя, а ты возьми меня

В свою безмерность, в глубину и высь,
Где ты и я в единое слились,

Где уши видят и внимает глаз...
О, растворения высокий час.

Простор бессмертья, целостная гладь -
То, что нельзя отдать и потерять.

Смерть захлебнулась валом бытия,
И вновь из смерти возрождаюсь я.



Но я иной. И я, и ты, и он - Все - я.
Я сам в себе не заключен.

Я отдал все. Моих владений нет,
Но я - весь этот целокупный свет.

Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.

В моей груди, внутри меня живет
Вся глубина и весь небесный свод.

Я буду, есмь, я был еще тогда,
Когда звездою не была звезда.

Горел во тьме, в огне являлся вам,
И вслед за мною всех вас вел имам.

Где я ступал, там воздвигался храм,
И кибла киблы находилась там.

И повеленья, данные векам,
Я сам расслышал и писал их сам.

И та, кому в священной тишине
Молился я, сама молилась мне.

О, наконец-то мне постичь дано:
Вещающий и слышащий - одно!

Перед собой склонялся я в мольбе,
Прислушивался молча сам к себе.

Я сам молил, как дух глухонемой,
Чтоб в мой же слух проник бы голос мой;

Чтоб засверкавший глаз мой увидал
Свое сверканье в глубине зеркал.

Да упадет завеса с глаз моих!
Пусть будет плоть прозрачна, голос тих,

Чтоб вечное расслышать и взглянуть
В саму неисчезающую суть,

Священную основу всех сердец,
Где я - творение и я - творец.

Аз есмь любовь. Безгласен, слеп и глух
Без образа - творящий образ дух.

От века сущий, он творит, любя,
Глаза и уши, чтоб познать себя.

Я слышу голос, вижу блеск зари
И рвусь к любимой, но она внутри.

И, внутрь войдя, в исток спускаюсь вновь,
Весь претворясь в безликую любовь.

В одну любовь. Я все. Я отдаю
Свою отдельность, скорлупу свою.

И вот уже ни рук, ни уст, ни глаз -
Нет ничего, что восхищало вас.

Я стал сквозным - да светится она
Сквозь мой покров, живая глубина!

Чтоб ей служить, жить для нее одной,
Я отдал все, что было только мной:

Нет "моего". Растаяло, как дым,
Все, что назвал я некогда моим.

И тяжесть жертвы мне легка была:
Дух - не подобье вьючного осла.

Я нищ и наг, но если нищета
Собой гордится - это вновь тщета.

Отдай, не помня, что ты отдаешь,
Забудь себя, иначе подвиг - ложь.

Признанием насытясь дополна,
Увидишь, что мелеет глубина,

И вдруг поймешь среди пустых похвал,
Что, все обретши, душу потерял.

Будь сам наградой высшею своей,
Не требуя награды от людей.

Мудрец молчит. Таинственно нема,
Душа расскажет о себе сама,

А шумных слов пестреющий черед
Тебя от тихой глуби оторвет,

И станет чужд тебе творящий дух.
Да обратится слушающий в слух,

А зрящий - в зренье! Поглощая свет,
Расплавься в нем! - Взирающего нет.

С издельем, мастер, будь неразделим,
Сказавший слово - словом стань самим.

И любящий пусть будет обращен
В то, чем он полн, чего так жаждет он."